Александр Самедов: «При Каррере «Спартак» празднует голы как команда»

Александр Самедов перешел в «Спартак» и дал эксклюзивное интервью Ивану Карпову и Глебу Чернявскому.

Как проходил его трансфер в «Спартак»
Что он думает о конкуренции с Промесом
В чем его главная мотивация
Как смерть отца изменила его жизнь

— Как на вас вышел «Спартак»?

— Люди из «Спартака» связались с моими представителями и сказали, что есть такой вариант. Я задал один вопрос: «А что об этом думает главный тренер?» Мне сразу ответили, что это инициатива Карреры, что как раз он хочет меня видеть в команде.

— Удивились?

— Конечно, удивился, но было очень приятно. Я уже не мальчик, мне 32 года. Хотя про мой возраст запомнились слова одного человека: «Саша, слушай, ты в 32 года играешь лучше, чем 25-летние». Тем более у Карреры итальянский взгляд, а там тренеры в паспорт не смотрят. Я чувствую себя хорошо, какая разница, сколько мне лет?

— Болельщики «Локомотива» попрощались с вами неприятным баннером. Расстроились?

— Очень. Честно, не ожидал. Но когда болельщики приехали на прощальный вечер, мы по-человечески пообщались. Главный итог беседы: они услышали мою позицию. К сожалению, наш разговор записали, и он оказался в интернете. Но в любом случае хочу сказать «Локомотиву» и болельщикам, что я всегда честно выполнял свою работу, играл для клуба и для них. Не все получалось, но я и моя команда всегда старалась. Хочу сказать огромное спасибо, что вы болели за нас. Эти восемь лет я никогда не забуду. Для меня это действительно важно.

— Когда встречались в сборной с Глушаковым и Комбаровым, не спрашивали, за счет чего «Спартак» с Каррерой так прибавил?

— Нет, но через некоторое время после назначения Карреры кое-что бросилось в глаза: как «Спартак» праздновал забитые мячи. Ведь по празднованию голов можно сделать много выводов. Видно, что в «Спартаке» сейчас команда.

— Справа в «Спартаке» играет Квинси Промес. Не смущает?

— А кто сказал, что я прихожу в «Спартак» на место Промеса или вообще на фланг?

— То есть с Промесом конкурировать не будете?

— Он бегает слева, в середине, справа — везде. Меня убивает это: «А как ты пойдешь в „Спартак“, там же Промес справа!» Ребят, вы что, издеваетесь? Промес играет по всему фронту атаки. Я сам до конца не знаю, как меня хотят использовать. Справа, слева, может, вообще правым защитником.

— Есть версия, что Каррера видит вас центральными полузащитником.

— Может, меня будут использовать в центре, не знаю. Просто удивляет сама постановка вопроса: «Ты знаешь, что Промес сыграет справа?»

— По нашей информации, Каррера может использовать и вас вторым нападающим. Смогли бы играть впереди?

— Если объяснят, то смогу. Опять же, я играл в середине в «Москве» при Блохине. Сейчас футбол такой, что полузащитники очень много перемещаются, меняют позиции. Не думаю, что место на поле — такая большая проблема. Еще Кучук в свое время научил меня быть не просто полузащитником на бровке, а современным полузащитником. Сейчас в Европе бровка обычно отдаются крайнему защитнику, а от полузащитников требуются смещения в центр. Кучук мне все это показал, он очень современный и сильный тренер.

— Болельщики «Спартака» все эти годы были не в восторге от того, что вы сменили столько московских клубов. Что думаете об этой ситуации?

— Она, конечно, тяжелая. Я все прекрасно понимаю. Да, так сложилась карьера, что я часто менял московские клубы. Что мне теперь сделать? Дай бог, докажу своей игрой, что нужен «Спартаку».

— Денис Глушаков говорил, что идет в «Спартак» за трофеями. Ваши планы?

— Я не люблю больших фраз, не люблю все эти обещания из разряда «буду играть сердцем». Команда идет на первом месте, а я просто прихожу помочь. Не хочу фраз про трофеи, про первое место, про что-то еще. Но даже по турнирной таблице понятно, что я иду в команду, которая находится в лидерах.

— Вы больше хотите вернуться в «Спартак» или поработать с Каррерой?

— И то, и другое. Недавно представил: 12 лет назад ушел из «Спартака», как теперь возвращаться в Тарасовку? Еще на Евро даже не допускал мысли, что могу оказаться в «Спартаке», думал, что в «Локомотиве» буду до конца. Если честно, уже толком не помню дорогу в Тарасовку. Я же там иногда жил в 2004-м. Домой было далеко ехать, а машины тогда не было.

* * *

— Ваш первый итальянский тренер — Невио Скала. Он чем-то похож на Карреру?

— Нет, они совсем разного возраста. Мне было 18 лет, в дубле «Спартака» играл везде: справа, слева, в центре. Скала меня на сборах наигрывал в центре поля, одним из трех опорных полузащитников. В Кубке УЕФА с «Мальоркой» сыграл неудачно, 0:3 проиграли. Поэтому очень удивился, что на вторую игру я тоже вышел в составе. Но в Испании играл уже справа, забил первый гол за «Спартак», мы победили.

— Роман Шишкин рассказывал, что при Скале вы всей командой пили фанту. Что еще было необычного?

— Ну, итальянец приехал, много макарон ели. Но мне было без разницы в 18–19 лет: сказали пить фанту, значит, надо пить фанту. Сказали бы пить другое, пил бы другое. Я вообще люблю Италию, смотрю серию, А, болею всю жизнь за «Милан». А при Скале мы сначала хорошо шли: обыгрывали 6:0 «Амкар», были на первом месте даже. Причем команда собралась молодая, если не считать Диму Парфенова и Юру Ковтуна.

Но дальше случился провал: мы много проигрывали. Потом Скале купили Мартина Йиранека и Неманью Видича, пришел Дима Аленичев. Кстати, потрясающий человек, со всеми был на равных, несмотря на то, что Лигу чемпионов выиграл. Помогал, давал советы. А с новыми защитниками мы играли две спаренные игры с «Локомотивом» — 0:0 и 1:3. Обе игры сыграли хорошо, в первой мой чистый гол не засчитали. Вторую игру, в «Лужниках», к сожалению, проиграли. Потом мы провели классный матч с «Крыльями», победили 3:1…

— … вы там в девятку забили.

— Да. Но почему-то после этого Скалу убрали. До игры мы не знали, что его уволят. Думаю, с новыми защитниками у Скалы могло получиться. Я с ним попрощался, когда пришел подписывать новый контракт со «Спартаком», мы тепло обнялись.

— Старков вас не видел в команде?

— Я доиграл сезон, но на сборах не очень пошло. Купили Дениса Бояринцева, был Саша Павленко. Я в 2005-м, в принципе, играл, но не постоянно. Потом купили Владимира Быстрова — и все.

— Старков вроде уговаривал вас остаться.

— Да, говорил, что конкуренция — это хорошо. Такие, банальные вещи. Я просто принял для себя решение уйти.

— Если бы знали, что Старкова скоро уберут, а вместо него скоро придет Федотов, остались бы?

— Можно, конечно, сидеть и долго вспоминать. Думать, как могло быть, если бы сделать что-топо-другому. Чем-то в своей карьере горжусь, что-то могло быть лучше. Конечно, поставь сейчас мою 32-летнюю голову тому 20-летнему парню, добился бы большего. Я бы относился к себе и к своей жизни по-другому. Бывает в жизни молодого парня, когда его что-то затягивает.

— В интервью вы часто рассказывали, что смотрите ночами НБА и НХЛ.

— Лучше бы НБА по ночам смотрел! Понимаете, появляются деньги, а ты в Москве. Тусил, пропадал, прожигал, когда молодой был. Это же все сказывается.

— Был момент, который изменил вашу жизнь?

— Я вообще в последнее время взгляды на жизнь сильно поменял. После того, как 22 декабря 2015 года у меня умер отец.

— Что именно поменялось?

— У отца был рак легких, мы его лечили. Был тяжелый период: я играл, старался добавить папе позитива. Улетел из Москвы, когда отцу сделали химиотерапию. Он мне сказал: «Пожалуйста, лети спокойно в отпуск, отдыхай, у тебя был сложный сезон». Я сомневался, но он убедил. Мы с женой и ребенком полетели в Таиланд, а 21 декабря мне позвонила сестра и сказала: «Саша, папа плохой, надо что-то делать». Я тут же взял билет и полетел обратно. Прилетел в девять вечера, включил телефон и узнал, что отца уже не стало. К сожалению, я не успел.

Я очень любил отца, он это знал. После его смерти я все взвесил и понял: главное — это семья, а все остальное уходит на второй план. С того момента стал еще сильнее ценить свою семью. Особенно маму.

Текст: Иван Карпов, Глеб Чернявский

Фото: Getty Images, РИА Новости/Александр Ступников, Андрей Голованов и Сергей Киврин