Полузащитник «Зенита» Аксель Витцель в эксклюзивном интервью «Матч ТВ» рассказал, как на пляже узнал о трансфере в «Милан», как Кришито засовывал бумажки ему в волосы, и почему он не собирается уезжать из России.
– Вы четвертый год в России. Переходя в «Зенит», могли представить, что проведете в Санкт-Петербурге так много времени?
– Когда я только начинал играть в футбол, не мог и подумать, что однажды окажусь в России. Первое время было непросто, но потом я адаптировался в команде, привык к городу, к людям и сейчас чувствую себя вполне комфортно.
– Болельщики «Бенфики» писали: «Как только Аксель увидит снег – сразу вернется в Лиссабон». К чему в Санкт-Петербурге было привыкнуть сложнее всего?
– Это вообще популярная история: те, кто никогда не был в России, уверены, что здесь все очень плохо. Семья поначалу тоже отговаривала меня, но потом приехала в Санкт-Петербург – увидела, как он похож на города Бельгии и Франции, как здесь все по-европейски, и поменяла свое мнение. Так что прежде чем делать выводы о стране, лучше приехать и увидеть ее своими глазами. А привыкнуть сложнее всего было к холоду – это правда.
– Три места в Санкт-Петербурге, которые должен посетить каждый?
– Эрмитаж, Невский проспект. А еще нужно обязательно увидеть, как разводят мосты – это завораживает. По-моему, Санкт-Петербург – самый красивый город России.
– Был хоть один случай, когда вы куда-то опоздали из-за разведенных мостов?
– Нет, хотя первое время, когда у меня еще не было водителя, передвигаться по городу было непросто. Все-таки водят в России по-особенному. Но сейчас я привык, и уже спокойно езжу сам. Например, на сегодняшнюю тренировку я приехал без водителя.
– Николас Ломбертс недавно заглянул в шоу «Культ тура» и спел гимн России. Как дела с вашим русским?
– Да, я смотрел эту передачу. И пытался выучить язык. Честно! Но он слишком сложный. Сейчас я понимаю гораздо лучше, чем пару лет назад, но говорить по-русски мне тяжело.
– В России есть с кем поговорить по-французски?
– Я как-то разговаривал с судьей в Саранске. Только никак не могу вспомнить, как зовут рефери. Он судил нас и в некоторых других матчах, и каждый раз, когда мы встречались, то перекидывали парой фраз. Никто из других судей в России, как я понял, французского не знает.
– Ломбертс, когда впервые попробовал пиво в России, сказал: «Этим средством только моторы чистить». Ваши впечатления?
– Боюсь, что мне придется согласиться с Николасом в этом вопросе – все-таки в Бельгии пиво вкуснее. Надеюсь, вы мне это простите.
– А водка?
– Я пробовал ее в России. Но мне не понравилось – не мой это напиток.
– На улице вас часто узнают?
– Не только на улицах – в кафе, ресторанах, у ворот базы «Зенита». Нет проблем – я всегда расписываюсь и не отказываю в фото.
– Есть ли человек, у которого вы сами попросили бы автограф?
– Зинедин Зидан. Но я свою мечту уже исполнил: в Дубае мы с ним сыграли в мини-футбол, а после матча сфотографировались.
– Поездка в какой город России запомнилась больше всего?
– Очень впечатлил выезд в Грозный, потому что ни в одном городе, где я был раньше, не видел так много людей с оружием. Еще запомнилось Раменское: когда мы играли с «Торпедо», там было ужасное поле. Просто катастрофа! Ну и Томск, это ведь где-то в Сибири, да? Помню, как долго мы туда добирались – часов пять или шесть. Пришлось перестраиваться на другой часовой пояс и играть на стадионе, который мне напомнил арену из четвертого бельгийского дивизиона. Было очень сложно, но мы там выиграли.
– Какому вратарю в чемпионате России сложнее всего забить?
– Первый, кто пришел на ум – голкипер «Кубани». Мы недавно с ними играли. Победили, но вратарь в том матче был невероятно хорош. Как вы сказали, Беленов? Да, точно – он!
– Квинси Промес назвал Романа Широкова лучшим российским футболистом. Согласны?
– Нет. Сейчас скажу, кто из «Зенита» сильнее: Дзюба и Шатов. Артем недавно забил свой 100-й гол в карьере – мы его поздравили в «тоннеле». Кстати, знаете, что это такое? Вся команда выстраивается в два ряда, образуя коридор, и начинает колотить того, кто в него попадает. Никуда не денешься, это наша традиция, через которую проходили все. Главное – добежать до конца как можно быстрее, иначе может сильно прилететь.
– Дзюба в рамках благотворительности работал кондуктором, Лодыгин проводил экскурсии, а Данни стриг людей. Вы бы смогли что-нибудь из этого повторить?
– Почему нет? Мне нравится идея с кондуктором, я бы поработал в троллейбусе. Ну, или в парикмахерской. Не знаю, что получилось у Данни, но, думаю, я бы отважился записаться к нему на стрижку.
– Вы долго искали в Петербурге парикмахера, который умеет правильно заплетать косички, но в последнее время ходите с распущенными волосами. С тем парикмахером все в порядке?
– Надеюсь, что у него все хорошо. Кажется, я заплел косички раз или два, а потом мне надоело. Прическа «афро» нравится мне больше.
– В команде вас до сих пор называют «микрофон»?
– Нет, у меня уже давно новое прозвище – «шалуп». Потому что я всегда очень спокойный и все делаю не торопясь. А «шалуп» – на Карибских островах так называют небольшую лодку: она из стороны в сторону качается на волнах и медленно-медленно плывет вперед. Прям как я.
– «Ювентус», «Рома», «Милан» – СМИ каждый день отправляют вас в новую команду. Это не раздражает?
– Я стараюсь не открывать газеты и не узнавать никаких новостей, но вот друзья и родственники постоянно мне звонят и говорят, что на этот раз про меня написали. Поэтому никуда от этого не деться. Замечательно, если такие большие клубы интересуются мной, но сейчас я думаю только о «Зените» и о том, как выиграть чемпионат России.
– Самый нелепый слух о вас, который вы прочитали в газете?
– Летом мы отдыхали в Греции с женой и дочкой, пришли на пляж, и в этот момент одна бельгийская газета написала, что я согласовал контракт с «Миланом». Мой телефон начал разрываться: знакомые присылали поздравления, звонили. А я просто лежал на шезлонге возле моря, читал все это и смеялся.
«В Италии предложат зарплату меньше, чем в «Зените». Нобель Арустамян – о будущем Акселя Витцеля
– Доменико Кришито жаловался, что интерес со стороны итальянских команд вы отказываетесь обсуждать даже с ним.
– Я действительно не хочу говорить на эту тему. Сейчас у меня контракт с «Зенитом», с которым у нас есть незаконченные дела в российской лиге, о которых я уже сказал. Летом начнется Евро-2016, и все мои мысли будут посвящены ему. А вот что будет после этого, посмотрим.
– В «Зенит» вы перешли за 40 миллионов евро. Будь вы боссом клуба, который решил приобрести Акселя Витцеля, сколько денег вы бы готовы были заплатить?
– Ха! Скажу лишь, что Аксель Витцель совершенно точно был бы первым, кого бы я купил себе в команду. А вот за какую сумму… Сколько вы там сказали, 40 миллионов? Что ж, я бы заплатил больше.
– Халк недавно сказал, что на месте Виллаш-Боаша он бы передумал и остался в «Зените». Какова вероятность, что передумаете вы?
– Я никогда не закрывал для себя дверь в «Зенит». Знаете, вокруг все постоянно говорят, что я уже точно ухожу, но я пока не собираюсь переворачивать эту страницу.
– Это означает, что вы можете остаться?
– Это возможно.
– Но Виллаш-Боаш в любом случае уйдет. У вас есть предпочтения насчет следующего тренера?
– Понятия не имею, кто им будет. Да и каких-либо пожеланий у меня нет. Только хочется, чтобы «Зенит» снова пригласил великого тренера.
– В общении с игроками Андре так же эмоционален и экспрессивен, как с журналистами во время интервью?
– Мне сложно сказать, какой он в повседневной жизни – мы ведь не близкие друзья. Но на тренировках Виллаш-Боаш улыбается, много разговаривает с футболистами и ведет себя вполне открыто.
– Они со Спаллетти разные?
– В плане игры – да. Лучано очень силен тактически, он знает, как максимально надежно организовать игру сзади. Кроме того, Спаллетти запомнился мне отличным чувством юмора. Виллаш-Боаш же постоянно требует от нас, чтобы мы больше владели мячом, чаще создавали голевые моменты. Они оба два отличных тренера со своими стилями игры, каждый из которых по-своему хорош.
– Халк говорил, что при Виллаш-Боаше вы стали чаще видеться всей командой вне тренировочного поля.
– Да, и это действительно важно для атмосферы в коллективе. Например, недавно мы вместе с тренерами, массажистами и докторами играли в пейнтбол. Было очень весело! Я все время целился в Дзюбу – он самый большой, а еще постоянно шутит и смеется.
– Вы начали заниматься футболом, когда вам было всего четыре года. Это не слишком рано?
– Мы начинали вместе с Насером Шадли – сейчас он играет в «Тоттенхэме». До сих пор помню, как его родители водили нас двоих на тренировку. Не знаю, рано или поздно мы начали играть в футбол, но было тяжело. Я выходил из дома в семь утра, а возвращался в семь вечера. Сначала садился на автобус и ехал на тренировку, затем добирался до школы. После уроков оставался в классе часов до четырех, ехал на вторую тренировку и только потом возвращался домой.
– В 18 лет вы закрепились в основе «Стандарда» и начали играть в связке с человеком, чья шевелюра еще больше вашей.
– Вы про Феллайни? У Маруана все-таки другой тип волос – тоже кудри, но не такое «афро», как у меня, поэтому обогнать мне его было сложно. Посмотрите на мою прическу – я отращиваю волосы уже семь лет. Как-то хотел пойти побриться налысо, но остановила жена. Сказала: пусть растут. Сейчас я смирился, мне все нравится.
– Феллайни однажды заснул в автобусе по пути из Ньюкасла в Ливерпуль, и футболисты «Эвертона» закидали его голову конфетами, которые потом растаяли. Над вами так не шутили?
– Я, конечно, не засыпал, как Маруан, но со мной такие вещи все равно случаются. Обычно Кришито сворачивает маленькие бумажки и бросает их мне в волосы, когда я этого не вижу и, соответственно, ничего не чувствую. В итоге я встаю, трясу головой – и вокруг меня можно подметать.
– Динияр Билялетдинов рассказывал, как в «Эвертоне» надел смокинг на командный ужин – а оказалось, что это был обычный поход в бар, куда все пришли в спортивных костюмах. Самый смешной розыгрыш в «Зените»?
– Именно в «Зените» ничего подобного не помню, а вот в «Стандарде» мы иногда разыгрывали друг друга так: нужно было незаметно пробраться в раздевалку, стащить из чьего-нибудь шкафчика ключи от машины и переставить ее куда-нибудь далеко. Например, в соседний район. После этого ключи возвращались на место, а ты делал вид, будто ничего не произошло. До звонков в полицию, конечно, не доходило, но было весело наблюдать за реакцией тех, кто никак не мог найти свою машину.
– Вы дебютировали в сборной Бельгии в 2008 году, а летом 2014-го сыграли на чемпионате мира в одной группе с Россией. Впереди Евро-2016 – вы бы хотели снова сыграть с нашей сборной?
– Было бы интересно. Почему нет? У вас хорошая команда. Да, на «Маракане» мы победили, но это было самым сложным для нас на групповом этапе. Кстати, у вас же будет следующий чемпионат мира. Надеюсь, я приеду в 2018-м.
– Когда вы последний раз уезжали в расположение сборной, в аэропорту Брюсселя прогремели взрывы. Где вы находились в тот момент?
– Я был у себя дома, а о произошедшем узнал от друзей – они начали звонить и спрашивать, все ли у меня в порядке. Уже потом мы вместе с Николасом Ломбертсом и тренером Марком Вильмотсом пришли на место трагедии и почтили память погибших. Когда видишь все это своими глазами, испытываешь сильный гнев и шок. Только представьте – отель, в котором остановилась сборная Бельгии, находился всего лишь в 500-600 метрах. А в самом аэропорту каждый из нас бывал сотни раз. Ужасно ощущать, что такое могло случиться с каждым. Вы же знаете, что Раджа Наингголан должен был вылетать в этот же день? Настоящее везение, что в последний момент его планы изменились, и он выбрал другой рейс.
Все это действительно ужасно. Но, несмотря на то, что произошло, нам, бельгийцам, очень важно оставаться едиными и продолжать жить так, как это было до терактов в Брюсселе.
Текст: Леонид Волотко
Фото: РИА Новости/ Игорь Руссак, fc-zenit.ru/Вячеслав Евдокимов
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
